Специальное предупреждение во избежание паники: это — не художественная литература; это — не имитация чего-либо; любые совпадения ничего не значат; ничего не значат и любые несовпадения; вообще этот текст ничего не значит.
Посвящается 1982 году
1.
Мы движемся вверх?
Или наоборот — опускаемся?
Меня очень утомляет рейс Нью-Йорк—Тбилиси. Этот сверхзвуковой «Боинг» третьего поколения не столь комфортабелен, как в рекламе. Плавательный бассейн смехотворно мал, в ресторане не было ни «Усахелаури Гран Крю», ни «Хванчкара Таквери». Метрдотель неловко усмехнулся и сказал: господин, на весеннем аукционе все скупили сами грузинские виноторговцы, причем по таким ценам и так быстро, что наши взяли только треть от запланированного, — после чего предложил мне взамен итальянское «Бароло ди Монтальчино». Эх, как портится сервис!
Или, скажи, зачем мне прилетать в Тбилиси — после того, как мировой экономический форум переместился из Давоса в Гудаури, приезжать в конце января в Тбилиси бессмысленно: переполненные гостинцы, заказ ресторанов заранее, по Руставели не пройдешь, шаттл Тбилиси—Гудаури вообще предлагается за абсурдную цену… Какое время было, мой отец впервые повез меня в Москву после моего окончания школы — за 37 рублей! А сейчас билет до Гудаури стоит 700 долларов — мол, аэропорт Гудаури не может принимать 300-местные самолеты, и поэтому туда летают маленькие, на 100 человек. Если он не в состоянии, то почему беспокоиться из-за этого должен я?!
Нет, не поеду я пока в Гудаури. Куда мне торопиться? В этом году не приехали ни австралийский премьер, ни президент Аргентины, ни султан Омана. С этим бесправным руководством европейских стран говорить нет смысла — у них нет ни денег, ни власти. Мы же гостили у главного еврокомиссара во время ртвели в его дедулети. Он тоже хороший тип — что его вынудило купить виноградник в Вани, когда он мог купить его в Кахети?
«You see, my friend, Vani is the most interesting place from historic point of view, and I like feeling that I am in the Museum, and I like local vine and wine, etc». Да, понятно, отец у него был эстонец, а мама-имеретинка не объяснила ему, что в Вани вино не годится — на Сигнагском международном конкурсе вино из Вани ни разу не попадало в первую десятку. Даже в сотню? Да, верю.
В Гудаури давай поедем завтра утром, я проведу свою панель и сразу же вернусь. Мало ли что Анджелина Джоли попросила меня присутствовать на вечере?! Тоже мне — свежий огурчик. Половину тела себе обновила, ну и что, что катается на лыжах. Да, те биочипы и заменители мышц, что ей вживили, в основном — нашего производства. Знаю, что ты знаешь, это — так, чтобы ты понимал, чей ты.
Да, действительно, приземляемся. Что за беда, аэропорт фактически — посреди города, где такое видано?! Это же мешает финансовому дистрикту Лило, Марткопскому чайнатауну и университетскому кампусу Поничала! Уже три года говорят о строительстве нормального аэропорта в Сартичала. Он действительно будет немного отдален от города — по Кахетинскому шоссе от центра понадобится полчаса на глайдере. Нет, все делается очень медленно. Или то же шоссе — какие глупые названия они придумывают. Есть же устоявшееся название — хайвей, нет, им нужно — шоссе! Очень не нравится мне нынешний Кахетинский хайвей, что за несчастье — столько небоскребов по обе стороны. Помню, когда я прилетал сюда в 2002-м, он был таким уютным, затемненным, шелест листьев можно было услышать. А сейчас? Все — сверкает, крутится и светится! Особенно меня раздражают два здания — евразийский хедквортер Майкрософта и посольство Дагестана. Что за размеры, что за цвета, и вообще, зачем им понадобилось такое большое здание в центре Тбилиси?! Да уж, они остались в двадцатом веке.
А вообще непонятно, почему это посольство — в Тбилиси? После реформы по децентрализации 2024 года, когда за перебравшимся в Кутаиси в 2014 году парламентом последовал переезд Верховного суда в Сухуми и офиса премьера со всеми семью министерствами — в Ахалкалаки, что нужно посольству в Тбилиси?
Нет, мы, грузины, не любим порядка, вот поэтому и находимся в таком положении.
В каком положении?
Мы — страна недотеп.
Ну и что, что мы разбогатели. Так и Евросоюз богат, как мы!
Какие-то мы ограниченные.
И я? Нет, я — нет. Но эти бизнесмены нового поколения — да. Например, ни один из них не делает бизнес (я имею в виду большой бизнес, а не хинкальные и хачапурные) ни в Заире, ни в Бирме — понятно же, что завтра они нас догонят. Мы — очень традиционные и закрытые: офисы — в Кахети, вотчины — в Самегрело, заводы — в Китае, банки — в Америке, в виноградниках — французы, зима — между Батуми и Бичвинтой, лето — между Джава и Амбролаури.
Примитив! Поэтому мы — лишь на третьем месте по экономическому росту. Какое время было, когда мы несколько лет подряд были на первом, эх! Тебя тогда даже и в проекте не было.
Был? Ок.
Не хотите Заир и Бирму, отправляйтесь в Южную Африку! Покажи мне какого-нибудь молодого человека, кто начал бизнес в Гватемале, Коста-Рике, Парагвае, в том же Уругвае, — никто. Нет, нет, Georgian-PanAmerican я вообще не считаю грузинским бизнесом — родился в Москве, учился в Гарварде, запустился в Сан-Франциско, а сейчас живет в ЭлЭй. А фамилия?! Был — Джуаншер Ткешелашвили, а потом так сократил свои имя-фамилию, что никто их не может толком произнести — какой маразм! Juan Tkeshvili — shame on you. Если бы его отец был жив, он бы повесился.
Мало ли что наши фамилии даются им трудно — когда я привел вторую жену, ее отцу было очень трудно выговаривать мои имя и фамилию — получилось девять иероглифов, и он не понимал — за ал око ро чед ли ши ви ли. Правильно он это не произнесет и сегодня, но я же не стал За Ли.
И они обо мне говорят, что я постарел?! Ты своими ушами слышал это? Ну что у тебя вместо ушей! Я их... Старый лев лучше молодого шакала — говорят так. А вообще хороший нейропьютер изобрели дигомские ребята — столько времени с тобой беседую, и ты пока не смог меня разозлить.
Лень мне сейчас ехать в Цаленджиха — два часа в машине, проведу лучше ночь в Хилтон-Лило. И тебя на полную заряжу.
2.
Жена мне — чего хочешь, хлеба или кофия? Выбрал хлеб, оба вместе мне бы не достались. В это время заходит Гага — папа, папа, что это такое, рисентли фаунд? Древняя книга оказалась — «Витязь в тигровой шкуре». На олдстайле. Мой парень даже не знает некоторые буквы, встречающиеся в этом названии, — которые существовали раньше. Поэтому и не смог прочесть. Когда я пояснил ему — он, мол, содрал с тигра шкуру и надел на себя (дисгастинг), один таф гай, Гога сказал — что такое — тигр, и что такое — кожа, ну, я показал ему в виртуале. Дедушка водил меня в зоопарк на площади Героев. Потом, по требованию бельгийских «зеленых», мы присоединились к европейской Хартии по защите животных, и зоопарк в реале закрыли. Там были и тигры, и лягушки, и змеи, и попугаи, и рыси… Я любил старый зоопарк и был немного огорчен. В принципе мы могли и не подписывать эту конвенцию, но правительство все-таки поступило правильно — сейчас в Грузии нельзя седлать коня или осла, коров доят под местной анестезией, но все европейские «зеленые» нас любят.
Едим, и жена спрашивает — что, у вас новый министр? Никак не смог ей разъяснить, что я — не сотрудник министерства тесной интеграции с Европой, а главный специалист управления переработки продукции департамента гармонизации законодательства по сельскохозяйственной продукции министерства глубокой и всеобъемлющей гармонизации с европейским законодательством. Мою жену вообще не интересуют детали.
Вчера начальник департамента вызвал меня и сказал: «I appreciate what you are doing for deep and comprehensive harmonization, so I want to promote you as head of new sammartvelo of competition policies legislative approximation of». Если это получится, то будет хорошо — и зарплата будет больше, и в Брюссель буду ездить ежемесячно. Это — после того, как им понравился мой законопроект о регуляции безопасности семейной варки ткемали и гогнашо. Сейчас получше разберусь в этом топике, все рипорты, которые были во внутренней нет, засерчил. Старые рипорты были тридцатипятилетней давности — мне было немного сложно их читать, они были написаны на олднусхури. Глаза разболелись.
Я обнаружил, что во многих селах по сей день используют тоне — это хоуммейд бейкинг овен, локал стайл. Немного пекарен и одна мельница на несколько сел. То есть — олигополия пекарен и монополия мельниц. Я тут же подумал — построим муниципальные пекарни. Завидовал Торнике из министерства сельского развития и процветания и рассказал. Он сказал — бриллиант айдия, но они обанкротятся… Что лучше этого, ответил я ему, просубсидируем. Больше субсидирования — больше стабильности. Если я это протащу, и новое управление хорошо стартует, легал драфтинг тоже будет моим, потом тендеры на контракшн-комишенинг, муниципальные тренинги для капасити билдинг, субсидирование будет внесено в план национального развития, баджет эпрувал ежегодно. Правила оценки ауткамов. Возможно, оверол понадобится создавать новое агентство. И я — главный! Куууул!!! Где-то мне нужно посмотреть, как выглядит тоне!
Пришел домой, рассказал своему отцу. Лучше бы не рассказывал — типичный либертарианский евроскептик. Начал ругать меня и правительство — и все словами со старыми буквами. Столько таких букв я не слышал с тех пор, как срезался на экзамене по математике. Мой отец кричал — на что вы обрекаете Грузию, оставьте ее в покое, не видите, экономика не растет уже двадцать лет, и так далее. А почему наша экономика должна расти, зачем нам это нужно?! Ваша Европа, мол, даже возросла за 10 лет на восемь персентов! А что, нам нужно переплюнуть Европу? А потом заявить в Брюсселе — гармонизация, мол, не закончена, но мы вас опережаем?! Ваши деньги нам больше не нужны, нам и так хорошо?!
Хорошо, что в правительстве так никто не думает — после того, как научно было доказано, что главное — не экономический рост, а гармоничное развитие и спокойствие, то есть еврогармонизация и стабильность. Этот темный период, когда экономика росла быстро и бесконтрольно, ушел в прошлое. В блек тен иарс — 2004–2014 — все могли делать то, что хотели, был полный хаос, инвесторы вкладывали деньги, открывали бизнесы, какие хотели, в магазинах торговали, чем хотели — избыточную конкуренцию никто не регулировал. Экономика росла сама по себе, без национального плана. Как вовремя успели социалисты-еврооптимисты! Сейчас бы мы были, наверное, как Сингапур и Гонконг — развитой страной с нулевыми шансами оказаться в Евросоюзе. И денег бы нам никто не давал… Ретроградов, подобных моему отцу, — много, но сегодня не они решают судьбу Грузии. Еще тридцать лет, и мы будем в Евросоюзе. Да будет к нам милосерден Брюссель!
3.
Сегодня все нормально.
Во-первых, достал работу для сына — в будущем месяце пойдет на стройку помощником прораба, получит 20 000 лари чистыми и бесплатную спецовку. Я добавлю к ним свои бабки и в кредит достану велосипед. Потом главное — не пропускать рассрочку.
Во-вторых, вчерашние хачапури продавались очень дешево. Купил все три куска, дома подогрею на керосинке. Наверное, городская служба по уценке товара в чем-то ошиблась и насчитала для магазина слишком большую скидку. Я сильно кайфую над ним — в месяц можно сэкономить даже сто тыщ, если все время ходить и проверять ценники и наклейки. Да здравствует уценка!
В-третьих, была встреча нашего подъезда с замначальника коммунхоза исполкома — говорит, насчет того, что пять лет назад у вас жесть сорвало с крыши, и на вас капало, вам, мол, повезло. Президент, мол, выделил вам внеплановую жесть, 20 квадратных метров. Через три месяца в Грузию завезут десять вагонов жести, пойдете, мол, в промбазу и заберете, вот вам ваша накладная. Вот это — мужик, обещали нам в позапрошлом году перед выборами и сделали.
М а л а д е ц!
В-четвертых, моя жена выдернула зуб. Он у нее два месяца назад заболел, она все ныла, записались на выдергивание, очередь была — четыре месяца, но правительство дало разрешение еще трем стоматологам, чтобы они работали, и очередь сразу пошла.
Да здравствует правительство!
В-пятых, президента Лиги рода и породы Вову Уцмацунашвили назначили министром иностранных дел. Мощный тип, учился до меня в пиисиатпиатой. У него — большие связи в России. Вова сначала в Сибири торговал сеткой и глушителями. Потом открыл ресторан в Подмосковье. Туда к нему ходил один студент, на хинкали. Сейчас этот человек стал главным компьютерщиком секретариата помощника Путина — я своими ушами это слышал, на сходке Лиги рода-породы: там должны были продавать нарезанные сосиски, и я пришел. Господин Вова сам рассказал. Через этого человека, мол, у меня — стопроцентный канал на Путина.
Сейчас, заявил он, город Хашури имеет большое значение для деревень Западной Грузии как рынок сбыта, поэтому, мол, я беру на себя, чтобы беженцы вернулись в Хашури и чтобы торговле ничего не мешало! То же самое, сказал, и в Тианети. Конечно, беженцы хотят туда вернуться: там дают русские паспорта, высокие пенсии — 80 000 лари на наши деньги, можешь каждый день покупать по буханке хлеба, раз в месяц полагается тушенка. Я бы тоже туда поехал, но у меня справки нет, что у меня была тамошняя прописка. Вообще-то справку можно купить, паспортистка у меня знакомая, четыре миллиона, и все. Один мой знакомый так вернулся в Карели, сейчас раз в месяц передает жене через проводника поезда Сочи—Ереван мешок сухарей.
Еще Вова сказал — не забывайте, Россия — наш единоверец, и вы не представляете, как они там любят грузин. Мой тезка, мол, большой Вова, пьет грузинское вино и набеглави на похмелье, и говорит поэтому — «без Грузии не протяну и дня». Он же — уже не маленький мальчик, ему уже под девяносто. И, оказывается, восьмого августа ходит в грузинскую церковь. Вова вива!
В-шестых, правительство сказало, что, типа, для продолжения борьбы за вхождение иностранной валюты, рестораны и гостиницы смогут сами назначать цены. Все пять ресторанов смогут продавать яичницу, макароны, хачапури и хлебные котлеты на маргарине по свободным ценам. Естественно, с информированием о ценах центрального калькуляционного бюро. Государственная гостиница «Великая Грузия» (которая раньше была Мариотт) и муниципальная гостиница «Сосед-единоверец» (раньше — Шератон) получат право, которое раньше было только у гостиницы «Добродетель». Сначала мне это не понравилось, но потом диктор сказал — зато, в связи с имеющимися социальными затруднениями, снижается цена на хлеб в ресторанах. Так держать! Молодец, правительство! Очень умные они — там повысили, тут понизили! Равновесие!
В-седьмых, подошла моя очередь на заказ гроба. В позапрошлом году умер мой тесть, и у нас исчерпался лимит, так что если бы умер еще кто-то из нас, похоронили бы без гроба. Сейчас хочу заказать один безразмерный гроб, его в будущем году из Осетии привезут — да, делается там, но завод — российский, и у них мощные гробы — настоящее российское качество. Хоть я умру, хоть моя жена, хоть сын, на любого подойдет. Вот так-то! Если будет нужда, и вдвоем поместимся.
Это хорошо, что мы подписали с Осетией мир, — а то прежде было очень трудно.
По сравнению с тем, что было, — большое облегчение.
Мой сосед говорит — нам лучше не из-за мира с Осетией, просто правительство двадцать лет назад перешло на пятилетние национальные планы экономического развития, и начался контроль цен, и проданное имущество вновь вернулось народу, и вот только сейчас все это дало результаты.
Почему, говорю, только сейчас?
Тогда, говорит, у нас просто не было больших компьютеров, а сейчас правительство Северной Кореи подарило нам четыре штуки, они б/у, но все считают точно. Знаешь, на одном здании на нашей улице написано: ЮЛПП «Центральный вычислительный центр республиканской службы точного определения главных приоритетов квартального среза национального пятилетнего плана экономического развития». По крайней мере, внутри в последнее время что-то жужжит.
Но я все равно думаю, что причина — это мирный договор с Осетией. Все же большое дело сделал Народно-консервативный национальный справедливый форум имени святого царя Ираклия Второго (Багратиони) и святого деятеля Мученика Серго (Орджоникидзе) — мой свояк там в охране.
Кроме того, в Осетии восстановлена юрисдикция нашей церкви, для потомков сделано великое дело. Этому очень способствовало то, что Патриархом России стал Путин. Значит, семь дел вышло удачных.
Я загадал на завтра — чтобы правительство объявило, что свет у нас будет три часа каждый день. Если исполнится, пожертвую строящемуся в Варкетили храму чудотворца Серафима Саровского все десять хранящихся у меня для правнуков кирпичей. Бля буду!
Вот только одно меня сильно расстроило — Газманов голос потерял. Пойду, опрокину маленький стаканчик за голос Газманова.
Источник: блог Кахи Бендукидзе, запись от 5 августа 2010, «Свободная Зона» (перевод Г. Васадзе).
