Господь и разных гадин создал... и обо всем этом позволил [нам] говорить.
Вильгельм Баскервильский
Вирус величия и страхи «чужого», захлестнувшие политиков по обе стороны Атлантики, заставляют задуматься о бесконечных спиралях истории.
Америка под управлением Трампа все больше похожа на миксованную Европу из разных, правда, не самых лучших исторических периодов ее существования: на Италию эпохи Берлускони — из-за правительства, состоящего из миллионеров, генералов и других друзей президента; на Францию — из-за непрекращающихся протестов и демонстраций американцев на улицах больших городов; и даже на Германию, в которой сегодня говорят о том, что пришло время так любящим разглагольствовать американцам на деле показать, как нужно было вести себя европейцам — немцам, итальянцам, австрийцам — в январе 1933 года.
Трампизм как воплощение американского оксюморона
Эпоху правления президента Обамы политологи называют «дерзостью надежды», следуя аналогии с которой, правление президента Трампа уже можно назвать «дерзостью незнания». Только в современном постфактическом мире человек, который «утомляется от книг», мог стать руководителем страны, играющей весомую роль на мировой арене. Трампизм — это совершенно особое явление государственной и общественной жизни современной Америки, границы которого, как верно заметил Фрэнсис Фукуяма, определяются некомпетентностью, непрофессионализмом и неготовностью к подобному уровню ответственности вновь избранного президента США.
Цинизм, вульгарность, невежество и ностальгия, совмещенные с неверием 67% американцев в политиков и их заинтересованность в нуждах простых людей — основа трампизма, где «массы достигли точки, в которой они верят всему и ничему; точки, в которой все возможно и ничто не является правдой», что в совокупности суть проявление «непрочной демократии — fugitive democracy» и свидетельство надвигающихся на Запад бесформенных форм власти.
Трампизм — это перерождение политики XIX века, когда бюрократическое управление основывается на волевых решениях, не ориентируясь на какие-то правовые ограничения, гуманные ценности или моральные нормы. Трудно представить, однако, что в настоящее время представители иммиграционных служб и президентского офиса обсуждают возможность разделения матерей — недокументированных мигрантов и их детей в период депортационных слушаний (по решению президента Обамы родители и дети должны пребывать совместно в иммиграционных центрах не более чем 21 день).
Этот политический мейнстрим современной Америки имеет негативную окраску. Он определяет себя через отрицание либеральных ценностей, даже тех, которые являются экзистенциальной основой США. Современная Америка оказалась в ловушке времени, где забытый demos — самый обычный, среднеобразованный и не столь состоятельный — посмел нарушить установившееся годами соотношение влияния народа и элит и ограничить последних в возможности внушать идеи «общности и солидарности» среди представителей этого самого демоса.
В стремлении просветить американский демос на предмет личности 45-го президента США, журналисты The New York Times в режиме реального времени отслеживают дискриминационные и оскорбительные высказывания президента Трампа в отношении стран, народов, групп людей или отдельных индивидов. В коллекции NYT уже 319 персоналий, удостоившихся особо негативных и оскорбительных оценок президента: сенаторы Линдси Грехем как «всегда готовая начать третью мировую войну» и Марко Рубио как «подкупленный сенатор-лоббист»; президент Обама как «слабейший и некомпетентный президент США»; журналисты почти всех новостных американских каналов как предвзятые источники информации, лгуны и дезинформаторы; Германия как «сплошное беспорядочное преступление»; Мексика как страна с «коррумпированным правительством... населением убийц и торговцев наркотиков, убивающих США», и многие другие.
Учитывая, что любое действие президента является государственным актом, сложности и напряженность во внешней и внутренней политике США — это лишь вопрос времени. Подобное устройство государственной жизни будет воспроизводить и распространять лишь «политическое зло», которое, не имея способности полностью захватить, уничтожить демократические структуры и институты, будет стремиться перепрограммировать их и перенаправить на решение своих задач.
Останется ли Америка иммиграционной страной
Выстроенная отцами-основателями система, в которой, по словам де Токвиля, «нет общего центра, куда все должно сводиться воедино», — определенная гарантия относительной стабильности западного мира в его нынешнем состоянии. От эффективности и действий заложенной в основании политического концепта США системы сдержек и противовесов между исполнительной (президент), законодательной (Конгресс) и судебной ветвями власти зависит, насколько 45-му президенту США удастся изменить политико-правовой ландшафт Америки. Трамп ведет американское общество к «прекрасному прошлому», оставляя его без какого-либо будущего. Он выстраивает внутри жителей Америки «массовое общество» в терминах Ханны Арендт, в котором «масса» не чувствует себя связанной какими-либо общими интересами или мотивациями, она [масса] объединяется против «чужого».
Трамп хочет сделать Америку великой, забывая, что в предыдущие два столетия великой эту страну делали мозги и руки пришлых мигрантов. Трампизм — это течение, которое было вознесло на гребень волны страхом демоса перед «другим» и «чужим», что apriori не может быть основой успешной политической стратегии на долгую перспективу. Самое удивительное из всего происходящего в Америке состоит в том, что Трамп открыто и подробно декларировал свои президентские планы: пересмотр 14-й поправки к Конституции США, строительство стены, запрет на въезд в страну отдельным группам лиц и проч., — а сегодня последовательно выполняет эти обещания своему электорату. «Пацан сказал — пацан сделал» — это такая форма политической «честности», которая сама по себе и вне политической реальности — «outside the political realm».
И именно здесь зарыто настоящее «политическое зло». Ни одна серьезная современная социально-культуралистическая теория не утверждает, что стремление к насилию, захвату, совершению преступлений проистекает из простого факта культурного и/или этнического различия. Наоборот, они свидетельствуют о том, что любая этнически нагруженная политика, включая антииммиграционный дискурс, способна в будущем стать причиной роста этнически осмысленного и этнически обусловленного насилия.
Какое будущее ждет Америку?
Эпоха Трампа не пройдет бесследно, страну и ее жителей ждут изменения, после которых «командные высоты» и верхние эшелоны власти в Америке будут объединяться для «внушения идей общности и солидарности» в противопоставление законотворческим порывам 45-го президента США. По логике немецкого социолога Норберта Элиаса, любой процесс «расцивилизовывания» одновременно запускает механизмы «оцивилизовывания» элит и демоса, когда распознавание «свой–чужой» среди элит и не-элит, их навыков, ритуалов вновь форматирует предосознанное поведение как народа, так и самих элит. Учитывая, что «синдром публичной немоты» вряд ли сильно затронет современную Америку, ведь количество уличных протестов против президентских инициатив Трампа уже сегодня превосходит все общественные демонстрации в отношении его предшественников, вопрос, что придет на смену трампизму, можно считать открытым к обсуждению.
Сегодня все слышнее голоса тех, кто считает, что возрожденный консерватизм мог бы стать достойным пристанищем тех, кто, с одной стороны, не согласен с либеральной повесткой и кому, с другой стороны, совершенно чужда сложившаяся кастовая политическая система современной Америки. Однако ни возрождаемый консерватизм, ни реформируемый либерализм не способны покончить с трампизмом, не представив новых элит, способных погасить недовольство масс и убедить последних в своих идеях общности и солидарности.
