Ограничение миграции — это ограничение свободы: людям не дают свободно передвигаться, будь то запрет покидать собственную страну или регион либо отказ во въезде в какое-либо государство, в другой город или на другую территорию. Человек, которому мешают или запрещают свободно передвигаться, утрачивает часть свободы. В ходе дискуссий по вопросам иммиграции этот простой факт порой упоминается, но ему редко придают серьезное значение.
Тому есть как минимум две причины. Во-первых, обсуждение этой темы проходит под знаком озабоченности последствиями иммиграции, или, конкретнее, притоком множества людей в существующие общества. Участников дискуссии волнует прежде всего воздействие миграции на занятость, социальное обеспечение, общественную инфраструктуру, цены на жилье, наконец, на общую атмосферу там, где они живут. Во-вторых, люди с трудом, или по крайней мере нечасто, проникаются проблемами и бедами «чужаков»: напротив, вполне естественно человеку тревожиться о возможном ущербе для своих сограждан, который может затронуть и его самого. В итоге особых стимулов задуматься о воздействии ограничения иммиграции на свободу не возникает.
Это весьма прискорбно. В своем выступлении я постараюсь объяснить, почему, — привлекая внимание к тому факту, что ограничение иммиграции не только отражается на свободе самих иммигрантов, но и глубочайшим образом затрагивает свободу граждан той страны, в которую систематически (пусть даже не полностью) закрывается доступ посторонним. Нельзя отказывать иностранцам в свободе передвижения, не ограничивая при этом права собственных граждан и резидентов. В конечном счете моя цель — не обосновать необходимость открытия границ государства для всех и каждого (хотя я думаю, что так и следует делать), а указать на весьма важные последствия иммиграционного контроля для свободы граждан любых стран, и особенно либерально-демократических, где свобода ценится так высоко. Контроль над иммиграцией — это именно контроль. И попадают под него не только потенциальные иммигранты, но и граждане страны.
Каким образом контроль над иммиграцией ограничивает свободу? Прежде всего, и это наиболее очевидно, он ограничивает свободу людей общаться со всеми, с кем они пожелают. Люди оказываются вместе по самым разным причинам, как вполне практическим, так и нет: по работе, для обучения, для развлечения, ради любви, чтобы создать нечто новое. Мы — до мозга костей общественные — и общительные! — животные. Не менее важно и другое: в том, что касается коммуникации, мы — существа весьма разборчивые. Порой мы с удовольствием завязываем разговор с незнакомцем в баре, но, как правило, весьма придирчивы, когда решаем, кого принять на работу, кому ответить на запрос о дружбе в Фейсбуке, чьи лекции слушать — или кому их читать. Иммиграционный контроль регулирует именно эту нашу основополагающую склонность общаться, затрудняя или почти запрещая нам общение с людьми по другую сторону границы или с «неправильными» политическими убеждениями.
Этот вопрос стоит рассмотреть повнимательней. Самый очевидный способ ограничить нашу свободу общения путем иммиграционного контроля — это не позволить, чтобы люди, с которыми мы хотим встретиться, которых мы хотим увидеть, услышать или нанять на работу, попали в нашу страну. Работодатели не могут использовать иностранную рабочую силу, если потенциальным работникам не дают пересечь границу, университеты не могут принимать студентов-иностранцев, если их не принимает государство. Но в большинстве случаев препятствие заключается не в самом въезде в страну — это довольно легко сделать по туристической визе. Проблема — в праве на установление связей с другими после въезда. Без особого разрешения люди, прибывшие в страну, как правило, не могут получить работу, посещать занятия, купить дом, открыть свое дело, читать лекции — даже если у других есть желание их нанять, учить, продавать им недвижимость, приобретать их товары и услуги, слушать, что они говорят.
Дело в том, что, ограничивая иммиграцию, государство контролирует людей не столько тем, что мешает им вступать в контакт друг с другом, — хотя и такое, конечно, случается, — сколько тем, что запрещает им взаимодействовать несанкционированными способами. Свобода ассоциации при этом утрачивается в двух аспектах. Во-первых, теряется возможность работать и торговать с партнерами по своему выбору, нанимать сотрудников по своему предпочтению. Во-вторых, нас заставляют (или как минимум подталкивают) взаимодействовать вместо этого с другими, не столь предпочтительными людьми — или не взаимодействовать ни с кем. Насколько это обременительно, зависит, естественно, от конкретных обстоятельств, и преувеличивать проблему не следует. Порой не столь предпочтительное мало чем уступает предпочтительному. Но иногда это не так.
Возьмем, к примеру, британские университеты, которым сегодня приходится сталкиваться со все более сложными, изменчивыми и путаными правилами приема иностранных студентов. Задача университета — научные изыскания и распространение знаний через обучение и публикации. Успешность выполнения этой задачи во многом зависит от качества преподавательского состава, способностей студентов и благоприятной среды, которая складывается в университете для исследовательской и учебной работы. Структура, которую необходимо создать и ежегодно воссоздавать, весьма сложна, поскольку люди, составляющие университет (именно составляющие, а не просто чем-то занятые в его составе), едины во многих лицах. Преподаватели — не только учителя и ученые, но еще и администраторы, наставники для молодых коллег, консультанты как по научным, так и по воспитательным вопросам. Студенты не только учатся (и веселятся), но и вносят важнейший вклад в исследовательскую деятельность в качестве ассистентов, слушателей, участников экспериментов, «подопытных кроликов» и критиков. Они также значат невероятно много для качества образования, которое дает университет, поскольку учиться, как правило, легче и лучше во взаимодействии друг с другом, а в одиночестве — труднее и хуже. Поэтому университеты предпринимают немалые усилия, чтобы правильно сбалансировать разные свои потребности и в итоге наладить успешно действующий механизм. И контроль над иммиграцией сказывается больше всего не на потенциальных студентах, которым не дают поступить в университет, и не на ученых, которых нельзя принять на работу, а на университете как организации и сообществе, на его весьма сложной работе. Итак, иммиграционный контроль ограничивает свободу и наносит ущерб всем, но особенно от этого страдают общественные институты и общественные учреждения.
На характере этого ущерба и его последствиях стоит остановиться подробнее. Помимо издержек от невозможности нанять людей, которым нельзя въезжать в страну, существуют также издержки от соблюдения правил. Необходим дополнительный персонал, его надо обучать заполнению соответствующих документов, отвлекая ресурсы от более продуктивной деятельности. Для соблюдения постоянно меняющихся норм, для уверенности в том, что организация не нарушила закон, за работой сотрудников должны следить квалифицированные специалисты. Если речь идет об университетах, то нужно надзирать за соблюдением визового режима иностранными студентами и преподавателями, но это означает, что и за самой этой надзорной деятельностью университетов кто-то должен надзирать. Это, опять же, отвлекает ресурсы от более продуктивных видов деятельности, не только из-за чисто финансовых издержек, но и из-за того, что квалифицированным специалистам приходится меньше заниматься тем, что они умеют лучше всего.
Что же касается предприятий, которые меньше зависят от квалификации работников, то там бремя иммиграционного контроля способствует замене труда капиталом. Само по себе это, может быть, и неплохо: ведь лучше доверить определенные занятия машинам, чтобы освободить людей для работы, на которую машины не способны. Но это имеет смысл лишь в целях повышения эффективности и производительности труда, а не тогда, когда от работников избавляются просто потому, что их слишком сложно нанять.
Контроль над иммиграцией, как правило, заставляет нас довольствоваться не самыми лучшими, а то и далеко не лучшими вариантами. Конечно, мы не можем ожидать, что все и всегда будет так, как нам хочется, и даже в отсутствие иммиграционного контроля наш выбор ограничен. Вот работник, который был бы для нас самым лучшим вариантом, но он может попросту выбрать другое место — получив более привлекательное предложение или столкнувшись с не зависящими от нас препятствиями (например, с дороговизной жизни в Лондоне). Тем не менее контроль над иммиграцией, несомненно, усугубляет эти и без того значительные сложности. Нам и так совсем не просто согласовывать наши усилия и строить отношения друг с другом — а тут еще дополнительные препоны, связанные с ограничением свободы передвижения.
Помимо лишних трудностей для предприятий и отдельных лиц иммиграционный контроль создает еще и значительные риски для людей и институций. Соблюдение норм регулирования сопряжено с издержками — но то же самое можно сказать и об их несоблюдении. Оно может повлечь за собой наказание в виде штрафов, утраты привилегий или, в самых крайних случаях, закрытия учреждения. У этой проблемы два аспекта. Более очевидный — это финансовые потери и утрата клиентов, из-за которой производство мельчает, а институция слабеет. Но не менее важен второй аспект: возникает тревожная атмосфера, люди начинают беспокоиться, не нарушают ли они закон. И это не мелочь. В свободном обществе нельзя сбросить со счетов людские страхи, пусть даже речь идет не о страхе за свою жизнь, а всего лишь о страхах в области житейского благополучия.
Это подводит нас к более общей проблеме. Как я подчеркивал, контроль над иммиграцией — это в большей степени контроль над собственными гражданами, резидентами и институтами, чем над теми, кому запрещается въезд в страну. Чем жестче ограничена иммиграция, чем серьезнее осуществляются эти меры, тем глубже трансформация общества, которой они требуют, поскольку создается и ширится надзорная сеть для слежки за действиями и приезжих, и сограждан. Тревожат здесь не только материальные затраты на разрастающийся бюрократический аппарат иммиграционных служб, хотя и это немаловажно. Главное — людям приходится жить под колпаком.
То, что об этом так редко упоминают, связано, вероятно, с тем печальным обстоятельством, что в сегодняшнем мире мы привыкли к надзору государства за нашей жизнью. Современное государство контролирует нас в такой степени, какая показалась бы немыслимой даже в условиях европейского абсолютизма XVII века. Сейчас каждый гражданин напрямую взаимодействует с государством, и оно может идентифицировать почти всех по имени и набору цифр. А потому можно подумать: ну будет на одно надзорное ведомство больше — и что? Стоит подробнее остановиться на том, какой вред может нанести даже небольшое расширение надзора за счет создания еще одного ведомства.
Речь идет о нескольких последствиях.
Во-первых, увеличивается число ведомств и чиновников, имеющих власть над обществом, а это плохо само по себе. Властью всегда в той или иной мере злоупотребляют, и любое расширение круга надзорных структур неизбежно влечет за собой толику насилия над гражданами. Отчасти это связано с предоставлением полномочий по произвольному принятию решений чиновникам всех уровней — от сотрудников паспортного контроля в аэропортах до служащих, определяющих, следует ли продлевать человеку визу.
Во-вторых, все больше граждан и институций превращается в просителей. Чтобы нанять кого-то на работу, пригласить в страну, гражданам все чаще придется унижаться перед чиновниками иммиграционной службы, писать прошения, давать заверения в добропорядочности своих гостей или работников и в целом обещать «вести себя хорошо». Неосторожное высказывание или небольшая ошибка могут быть использованы как предлог, чтобы отказать кому-то во въезде. Чтобы свести к минимуму последствия таких ошибок, высшему менеджменту придется обхаживать министров и высокопоставленных чиновников, пытаясь обеспечить если не «особый подход», то хотя бы сочувственное отношение к возможным проблемам их организаций.
В-третьих, те, у кого не получается соблюсти надзорные требования иммиграционной службы, вынуждены будут сговариваться с людьми, умеющими обходить эти правила. Некоторых это заставит прибегать к помощи преступников или самим совершать преступные действия.
Одним словом, контроль над иммиграцией способствует коррупции в государстве и общественной жизни. Может быть, этот эффект и не входит в цели и задачи сторонников контроля, — неважно, результат именно таков.
Можно, конечно, возразить: да, риск существует, но у медали есть и другая сторона. Нам раз за разом внушают: иммиграционный контроль необходим, потому что иммиграция вышла из-под контроля. Может быть, это приведет к усилению контроля над гражданами, но такова цена за сохранение других благ, не менее важных, чем свобода. В защиту иммиграционного контроля выдвигаются два основных аргумента: один экономического плана, а другой — культурно-национального. Позвольте кратко остановиться на экономической аргументации, потому что она не так существенна, а затем обратиться к национально-культурным доводам.
Считается, что иммигранты наносят вред экономике по двум причинам. Во-первых, они отнимают рабочие места у граждан страны, тем самым способствуя росту безработицы. Во-вторых, они в целом усиливают нагрузку на общественные службы и инфраструктуру. Оба эти аргумента неубедительны. О воздействии иммиграции на занятость экономисты спорят, но в одном они согласны — это воздействие, будь то позитивное или негативное, крайне невелико. Но и без обращения к эконометрии ясно: увеличение населения не означает сокращения занятости — иначе мы все остались бы без работы еще в Каменном веке. Рабочие места создаются людьми, желающими приобрести товары и услуги или предоставить их. Если людей становится больше, спрос и предложение тоже растут. Если людям не мешают осуществлять обмен или взаимодействовать другими способами, равновесие всегда будет найдено. У безработицы есть свои причины, но увеличение численности населения к ним не относится. В противном случае мы уже давно прекратили бы рожать детей.
Нагрузку на общественные службы рост населения действительно увеличивает. Но здесь уместен вопрос: в ком проблема — в пользователях или поставщиках? Вы знаете хоть одну нормальную коммерческую компанию, которая жаловалась бы на избыток клиентов? Если от какого-то предприятия поступают такие жалобы — оно, несомненно, плохо управляется. Что-то не приходилось слышать, чтобы Tesco’s или Costa Coffee сетовали на наплыв иммигрантов — дескать, у нас на всех не хватит продовольственных товаров или капучино. Так что такие жалобы могут исходить только от государства, не желающего исполнять свои обязанности.
C аргументами национально-культурного порядка в пользу контроля над иммиграцией дело обстоит не так просто. Считается, что если приток иммигрантов не ограничивать и не регулировать, то культурная целостность страны окажется под угрозой. Иммигранты несут с собой перемены — когда их много, меняется состав населения и трансформируется характер местной и общенациональной среды. Отрицать это бессмысленно. Иммиграция превратила Австралию из страны черных в страну белых, Малайзию — из страны малайцев в страну индийцев, китайцев и малайцев, а в Уэльсе гэльский язык почти вытеснен английским.
Здесь возникает очевидный вопрос: зачем сопротивляться этим переменам — особенно если они стали не результатом военного вторжения, а следствием мирного переселения людей и свободы передвижения? Может быть, дело в том, что народ принимающей страны этих перемен не желает. Но так ли это? На самом деле предпочтения народа выявить не так просто. У разных людей и предпочтения разные. Кто-то приветствует перемены, кто-то хочет, чтобы все оставалось, как прежде. Следует ли придавать больший вес предпочтениям сторонников стабильности? И вообще, стоит ли придавать им вес? Позвольте привести несколько причин, по которым эту категорию не нужно ставить в привилегированное положение.
Во-первых, вообще ни одну группу нельзя ставить в привилегированное положение, отдавая приоритет ее предпочтениям.
Во-вторых, в демократическом обществе чьи бы то ни было предпочтения относительно образа жизни других людей не должны иметь большого значения.
В-третьих, если в целом мнению тех, кто не желает перемен, будет отдаваться предпочтение, то придется насаждать единообразие в масштабах, далеко выходящих за рамки обычаев и повседневных привычек. А общество, ценящее свободу, должно сопротивляться насаждению единообразия.
В-четвертых, вообще сохранять status quo и не допускать перемен возможно лишь в очень малой степени: надо признать, что когда жизнь меняется, то это нормально. Чтобы предотвратить естественную трансформацию общества, необходимо значительное вмешательство в сферу свободы личности, а этому тоже следует противостоять.
Следует также учитывать, что сама идея сохранить все как есть — традиции, те или иные практики, образ жизни — отнюдь не однозначна, если речь идет о целом народе или государстве: ведь эти сообщества, их традиции существуют в сознании людей, и разные люди представляют их себе по-разному. Выбрать одно представление об этом обществе, этой культуре, этой традиции — значит выбрать одно из многих, и оно непременно не будет соответствовать пониманию других членов общества.
В конечном итоге сторонники контроля над иммиграцией хотят контролировать не иммиграцию, а общество. И если вы цените свободное общество, то, как я попытался доказать в этой лекции, ограничению иммиграции следует сопротивляться — поскольку необходимо противостоять тем, чьи усилия приведут к дальнейшему усилению контроля над обществом в целом и над нашей с вами жизнью в частности.
Впервые: Основной доклад на конференции Национального студенческого союза (международная секция), Милтон Кейнс, 24 апреля 2013 года.
