Человек, конечно, существо разумное и даже склонное к рефлексии. По крайней мере, так принято думать.
Но при этом жизнь его (моя, ваша, наша) процентов этак на девяносто состоит из повседневной рутины, повторяемых поступков, незаметно формирующихся практик и способов взаимодействия с реальностью, которые он обдумывать не склонен. Так заведено, так всегда было, здесь нет повода для размышлений… И только взгляд со стороны, вторжение в повседневность чужака, благородного дикаря, заезжего иностранца, инопланетянина, его наивные вопросы по поводу вещей, которые вопросов не вызывают, заставляют о таких практиках задуматься. Политические практики, кстати, не исключение. Недаром записки европейских путешественников о дикой России — века этак с шестнадцатого очень популярное у нас, хотя часто и оскорбительное чтиво. Великая императрица Екатерина (отчего бы и не вспомнить про императрицу, речь-то ниже как раз пойдет о перспективах возрождения монархии) одному такому путешественнику лично написала развернутый ответ. Опубликовала, правда, анонимно. Аббат Шапп д’Отерош описал в 1761 году свое путешествие в Сибирь. О России отзывался без восторга. Екатерина в ответ сочинила книгу с понятным названием «Антидот», в которой гнусные измышления аббата оспаривала. Доказывала, например, что русские — вовсе не варвары и в баню ходят, вопреки утверждениям аббата, не каждый день, а не чаще раза в месяц. Моются также редко, как наипросвещеннейшие европейцы.
Однако настоящее везение — это когда человек со стороны не просто с изумлением описывает чужую обыденность, а оказывается в эту обыденность втянутым, обживает ее, пытается сделать своей и в режиме реального времени делится наблюдениями и переживаниями. Присоединение Крыма (грядет трехлетний юбилей эпохального события), помимо прочих радостей, как раз и подарило нам возможность наблюдать за тем, как осваивает наши политические обыкновения воспитанный в иных условиях пришелец.
Крымский монархист
Итак, глава Крыма Сергей Аксенов сумел смутить умы, заявив без обиняков в эфире телеканала «Первый Крымский»: «Когда нет единоначалия, наступает коллективная безответственность. Поэтому, когда у страны есть внешние вызовы, очаги сопротивления внешние, необходимо принимать в этой части более жесткие меры. Сегодня, на мой взгляд, России нужна монархия». Понятно, что, аргументируя эту свою позицию, Аксенов апеллирует к опыту бывшей родины — Украины. И добавляет: «Я считаю, что нам такая демократия, в таком виде, в каком она преподносится западными СМИ, не нужна. У нас есть свои традиционные православные ценности, духовности. Демократия должна быть до определенных, нормальных пределов». И настолько увлекается критикой пороков демократии, что нападает даже на последнего русского монарха. «Николай II поиграл в демократию, в итоге потеряли Аляску, потеряли империю. Надо было учитывать мнение людей, рабочего класса. Но нельзя было доводить ситуацию до того, что группа баламутов делала Февральскую революцию. Группа баламутов настроила царя на негативный лад. Если бы у России сегодня была Аляска, то это изменило бы геополитическую ситуацию во всем мире».
Над альтернативно-историческими взглядами Аксенова не посмеялся только ленивый, но хотя с фактурой здесь явные проблемы, зато логика безупречна. Да, Аляску американцам продал вовсе не Николай II, а дедушка его, Александр с тем же номером. Но он что, мало играл в демократию? Покусился на традиционные ценности, отменил крепостное право, провел судебную реформу, едва не докатился до принятия Конституции. И плохо кончил, кстати сказать.
Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков уже сообщил, что Владимир Путин к идее возрождения монархии относится «весьма прохладно» и что даже в отдельно взятом Крыму такое возрождение невозможно. Спикер парламента Вячеслав Володин тоже не одобрил порыва Аксенова: «Надо, наверное, смотреть в будущее, а не в прошлое». Хотя какие-то смутные сомнения за этим «наверное» ощущаются. Пока, к сожалению, никак не отреагировала на рассуждения главы Крыма о сомнительных достижениях Николая II крымчанка Наталья Поклонская, которая, похоже, ощущает себя как минимум пресс-секретарем последнего императора, если не чрезвычайным и полномочным послом. Готовит, надо думать, запрос в прокуратуру на предмет клеветы и разжигания. Но нас тут интересует немного другой аспект.
Удвоение России
Люди близорукие поймут, о чем я: когда снимаешь очки, все вещи мира вдруг теряют резкие границы, смазываются, что ли, почти удваиваются. Чувствуешь себя неуютно, смешно щуришься, возвращаешь вселенной четкость. Но это — если поддаться первому порыву. Если же первый порыв преодолеть, получаешь бонус: у нечеткого мира есть свои прелести. Люди красивее, улицы чище. Правда, рискуешь больно удариться лбом обо что-нибудь твердое, но это — понятная плата.
Демарш монархиста Аксенова как раз и позволяет зафиксировать наш особый способ выстраивания взаимоотношений с политической действительностью, своеобразную ставку на близорукость. Мы годами оттачивали этот навык, сжились с ним, свыклись и перестали замечать. Игнорируем одновременное существование в собственном сознании двух взаимоисключающих образов России. Вещь вроде бы невозможная, попирающая законы логики, заставляющая судорожно перелистывать учебник по психиатрии, но настолько привычная, что мы ее даже замечать перестали. При этом даже не важно, какой язык для описания этих двух Россий выбрать — провластный или оппозиционный.
Можно, например, говорить о государстве, встающем с колен, прямо заявляющем о своих национальных интересах, государстве, внутри счастливого средневековья которого торжествуют воспетые «Домостроем» традиционные ценности, влияние растленного Запада практически удалось изжить, а внутренних врагов — довести до полного ничтожества. Однако в этом дивном мире отлично существуют разнообразные пороки, национал-предатели не просто безнаказанно ходят по улицам, но даже издают собственные газеты, а рейтинг крайне развратной (говорят; видеть не доводилось) программы «Дом-2» много выше, чем показатели посещаемости церквей в главные праздники.
А можно, например, говорить о полицейском государстве, где гражданские свободы уничтожены, выстроен и даже законодательно оформлен аппарат репрессий, государственные институты не сформированы, одичание постепенно получает статус идеологии и так далее. Но — что немаловажно — говорить об этом можно не только шепотом и на кухне, но даже и в зарегистрированном СМИ, отлично понимая, что перспектива получить гонорар за подобные речи куда вероятнее, чем перспектива получить вызов на допрос.
Мы ведь даже и не врем себе, находясь одновременно в двух взаимоисключающих Россиях. Репрессии (они же — борьба с пятой колонной и прочим экстремизмом) — есть, правда, по счастью, точечные. Цветение духовности (оно же — государственно одобряемый курс на одичание) — есть. Всё правда в непростом нашем мире, и старожил вполне комфортно себя чувствует в этой слегка шизофренической атмосфере.
Бунт неофита
Старожил привык, а новичок — изумлен. Монархизм Аксенова — это ведь просто запрос на определенность. Владимир Путин охотно (и единолично, что важно) милует несчастных. Оксану Севастиди, например, которая в ответ клянется ему в вечной любви, смущая непримиримых оппозиционеров. Лично, как недавно похвастался, принимал решение об отправке «Адмирала Кузнецова» к берегам Сирии. Лично (если вспомнить фильм канала «Россия 1» «Крым. Путь на Родину», наделавший в свое время много шума) определялся и с судьбой полуострова. И о разделении властей заикаться — смешно, и о влиянии парламента рассуждать — странно. И даже с тем, что очередные президентские выборы будут формой плебисцита, вариантом присяги на верность, политологи уже определились. Так отчего бы не назвать вещи своими именами? Именно об этом и говорит Аксенов, не без простительной для ветерана ОПГ «Сейлем» по кличке Гоблин сбивчивости.
Но официальная Москва требует соблюдать приличия. Сами по себе речи о необходимости короновать (опять же, если то, что писали о послужном списке Аксенова, — правда, ему это слово должно быть вдвойне близко: и как монархисту, и как человеку, знакомому с блатными понятиями) Путина — не новость. Но место тех, кто их произносит, — на маргинальных сайтах, в стороне от провластного мейнстрима, на обочине. Для главы региона это моветон. Он должен вжиться в это наше двоеверие, принять его и перестать рассуждать.
Ну и, кстати, всем остроумцам, вдоволь поиздевавшимся над политическими идеями Сергея Аксенова, хочется напомнить: лозунг «долой самодержавие и престолонаследие» эксперты-лингвисты Курской лаборатории судебной экспертизы еще в 2010 году признали экстремистским. Красиво, между прочим, излагали: «Если выражение „самодержавие и престолонаследие“ рассматривать как синоним государственной власти, то данная борьба направлена на свержение существующей государственной власти». И возрождать монархию нельзя, и отменять — чревато. И выжить можно, только сняв очки, размыв границы мира и усвоив без лишних рефлексий навык жить в двух Россиях одновременно.
