20.10.2016

Алексей Цветков Статьи капи­туляции

С российской диаспорой в США все достаточно просто — она в подавляющей массе голосует за республиканцев и Хиллари Клинтон не любит прежде всего за то, что она не республиканка. Это далеко не полный список претензий, но его хватает за глаза. Тот факт, что Дональд Трамп, нынешний кандидат от республиканцев, привел партию Линкольна на грань краха и дезинтеграции, смущает немногих, да и Линкольн тут не очень при чем.

Но неприязнь к Клинтон, хотя и не до такой степени, разделяет и большинство американцев — 52 с лишним процента, по подсчетам сайта RealClearPolitics.com, — хотя в этом она все же уступает Трампу, к которому питают антипатию более 58 %. Нам предстоят выборы, на которых теоретически ни один из ведущих кандидатов не сможет набрать абсолютного большинства.

Такая ситуация может кому-то нравиться или не нравиться, но человек, наблюдающий за ходом кампании изнутри страны, понимает, почему и каким образом она сложилась. Куда загадочнее для меня, например, резкая неприязнь под лозунгом «Чума на оба ваши дома», которую в России испытывают к Клинтон многие люди, причем даже довольно либеральных взглядов, при полном отвращении к ее сопернику. Среди них вряд ли так уж много обманутых сторонников Берни Сандерса или даже приверженцев либертарианца Гэри Джонсона, не говоря уже о кандидате партии «зеленых» Джилл Стайн, — а вот поди ж ты. Нельзя сказать, чтобы я мог подкрепить это свое впечатление серьезной статистикой (впрочем, см. ниже), но почти все, кто упоминает о Клинтон в русскоязычном секторе социальных сетей, не находят для нее доброго слова.

При этом совершенно очевидно, что претензии к кандидату в президенты США у американцев и россиян не могут быть одни и те же: первых интересуют почти исключительно внутренние проблемы, к которым в нынешнюю кампанию прибавился международный терроризм, тогда как вторых — только внешняя политика, и главным образом по отношению к России. До сих пор единственная конкретная претензия к Клинтон, которую я отметил у российских наблюдателей, — это приписываемое ей авторство политики «перезагрузки», в которой они усматривают недальновидность, наивность, а порой и цинизм. Но внешней политикой в США ведает президент, в данном случае Барак Обама, инициатива принадлежала ему и имела целью добиться от России согласия на санкции против Ирана, а Клинтон всего лишь выполняла его распоряжения. И легко вспомнить, что именно Клинтон, пусть и в менее критическом случае, поддержала московские протесты 2011 года против фальсификации выборов. Откуда же тогда такое отторжение?

Именно ввиду этого недоумения меня заинтриговала статья Леонида Бершидского, хотя ее название «Я — русский против Путина, и Клинтон меня беспокоит» несколько ошарашивает стремительностью логики; впрочем, тут выручает понимание, что колумнист не всегда несет ответственность за свои заголовки. Бершидский — человек с изрядным опытом работы в российских СМИ, основатель газеты «Ведомости» и веб-сайта Slon.ru; и хотя ныне он эмигрант и обозреватель Bloomberg News, выражающий, как видно из заголовка, сугубо свое личное мнение, но это по крайней мере какой-то конец, за который можно попробовать ухватиться. Вот Бершидский как раз открывает свою статью статистикой, но не вполне понятно, с какой целью и пользой, потому что это нечто вроде средней температуры по больнице: гораздо больший процент россиян, интересующихся новостями, полагает, что Дональд Трамп на посту президента США благоприятней для России, чем Хиллари Клинтон, но это вроде бы и так предсказуемо ввиду специфики российского телевидения.

Но вот эти, казалось бы, голые и особо ни к чему в дальнейшем тексте не привязанные факты остаются в нем чуть ли не последними. Все остальное уходит на изложение авторской позиции, а она сводится к тому, что Клинтон для России опасна из-за своей идеологической ангажированности и примитивности концепции. С обвинением в ангажированности согласится, наверное, подавляющее большинство американских республиканцев, но Бершидский имеет в виду совсем не эти пункты, то есть не экономику, минимальную зарплату или расовую гармонию: он подозревает Клинтон в антироссийской предвзятости.

Доводы, которые автор приводит в обоснование своего взгляда, сводятся к одной-единственной фразе из речи Клинтон, произнесенной в ходе ее предвыборной кампании в городе Рино, штат Невада: «Верховным крестным отцом экстремистского национализма является президент России Владимир Путин», — именно так, всего 16 слов в английском оригинале, из которых Бершидский делает весьма радикальные выводы о предвзятой враждебности демократического кандидата по отношению к России и о совершенно неверном понимании ею мотивов, движущих российским президентом. Далее автор подробно развивает тезис о том, что Путин — никоим образом не правый националист с твердыми убеждениями, а скорее оппортунист, для которого эта идеология — всего лишь удобная на данном этапе ширма.

В том, что эта версия целиком притянута за уши и не имеет никакого отношения к реальным позициям Хиллари Клинтон, легко убедиться, ознакомившись с текстом речи, в которой вышеприведенное упоминание Путина — практически единственное, а сама речь — вовсе не о России и даже не о внешней политике. Она посвящена сугубо внутреннему вопросу: влиянию на президентскую кампанию Трампа так называемых «альтернативных правых» (alt-right) — движения, открыто заигрывающего с расизмом, белым супрематизмом и антисемитизмом, враждебного не только либерализму в его американской версии, но также и традиционному консерватизму. Фактический лидер этого движения, Стивен Бэннон, является в настоящее время исполнительным директором президентской кампании Дональда Трампа. Что касается Владимира Путина, то он упомянут лишь мельком, ввиду его дружественных отношений с рядом подобных движений в Европе, и никаких выводов о его собственной идеологии Клинтон из этого не делает, все они — на совести автора статьи.

Попутно Бершидский ссылается на известный факт взаимной неприязни Клинтон и Путина, который, на его взгляд, может повредить дальнейшим отношениям между обоими государствами. В этом плане Дональд Трамп действительно от нее отличается — как, впрочем, и от президента США Барака Обамы, канцлера ФРГ Ангелы Меркель, президента Франции Франсуа Олланда, министра иностранных дел Великобритании Бориса Джонсона, а теперь уже, похоже, и от генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, фактически выдвинувшего против России обвинения в потенциальных военных преступлениях. Все эти люди тоже должны, наверное, беспокоить Леонида Бершидского.

А как же быть с его собственным признанием в нелюбви к Путину, вынесенным в заголовок? На этом он вроде бы действительно настаивает: «Я верю, что место России — в открытом, свободомыслящем западном мире и что националистически настроенные популисты, включая Трампа, уничтожают это перспективу для Запада. Я принимал участие в протестах 2011 года, и я согласен с оценкой, которую Клинтон дает Путину». Каким же видится автору статьи путь России в свободомыслящий западный мир в условиях отсутствия идеологической зашоренности, которую он безосновательно приписывает Клинтон?

А вот каким. Запад должен прекратить делать вид, что президент Украины Петр Порошенко представляет собой «маяк свободы и щит против российской чумы», и отказаться от идеи поставлять ему летальное оружие, поскольку это лишь обострит конфликт с Россией. Запад должен отказаться от конфронтации с союзником Путина Башаром Асадом и предоставить ему свободу действий в Сирии, поскольку это тоже лишь обострит конфликт с Россией. И Запад должен признать право России на владение Крымом и снять с нее санкции, потому что все остальные варианты, которые Бершидский приводит в рамках чисто риторического приема, чреваты — правильно, обострением конфликта с Россией. Клинтон, как опасается Бершидский, может упустить шанс решить какую-то из этих проблем в пользу России и тем самым поставить ее грядущую свободу под угрозу.

Похоже, Бершидский ничего не пропустил из потенциальных требований Владимира Путина, которые Западу надлежит выполнить, чтобы Россия получила шанс влиться в семью вольных народов. Ну, разве что требование российского президента компенсировать ущерб от санкций, наложенных на Россию в том числе им самим. Но это мелочь, которую можно вполне урегулировать в ходе обсуждения предложенных статей капитуляции. Потому что ничего иного, кроме полной капитуляции, он здесь не предлагает, а все возможные возражения объявляет и объясняет идеологией.

А теперь поправьте меня, если я что-то неверно понял. Место России «в открытом, свободомыслящем западном мире» должно быть, по версии Леонида Бершидского, оплачено согласием этого мира на порабощение Россией украинского народа. Потому что, даже если Порошенко не маяк и не щит, на Майдан все-таки выходил именно народ, и непонятно, почему обретение свободы должно быть игрой с нулевой суммой: либо нам, либо им. Не говоря уже о крови сирийского народа, потому что право России распоряжаться ею по своему усмотрению тоже не должно быть оспорено. Тут сразу приходят на ум мюнхенские приключения британского премьера Невилла Чемберлена с их плачевным результатом, а также тот очевидный факт, что единственным кандидатом в президенты, который заранее согласен поставить свою подпись под этими статьями, был и остается Дональд Трамп.

Если вернуться к проблеме отношения российских либералов к кандидатуре Клинтон, очевидно, что анализ, предложенный Бершидским, никак не может послужить ее решением, а сам он никак не может выступать типичным представителем общественного мнения на этом фланге. Вряд ли возмущение «перезагрузкой» совместимо с предложением удовлетворить все претензии Путина. Я даже не уверен, что у этой проблемы вообще есть рациональное решение, но два приблизительных предложить можно. С одной стороны, резкая черта между диаспорой и метрополией давно стерлась, и вполне возможно, что эмигрантские взгляды с их партийной окраской беспрепятственно просачиваются в Россию, освобожденные от аргументированной мотивировки, поскольку в России она все равно не имеет веса ввиду ее упомянутой сосредоточенности на внешней политике.

С другой, короткий период российской истории, когда выборы были сравнительно свободными, был отмечен чрезмерным энтузиазмом всех участников по поводу качеств излюбленного кандидата. На самом же деле и послужной список, и неизбежные в ходе кампании компромиссы, как правило, освобождают любого кандидата от многих из этих качеств, и на финише приходится выбирать из тех, кто есть, а не из тех, кто нравится. Последней умирает не надежда — последними умирают иллюзии.