2 июня Глобальная комиссия по наркотической политике при ООН опубликовала доклад, в котором объявила о полном провале антинаркотической политики, проводившейся все последние десятилетия. Комиссия, состоящая из бывшего генсека ООН, бывшего генсека НАТО, нескольких бывших президентов довольно значительных стран и даже одного действующего премьер-министра, рекомендовала прекратить дорогостоящую и бесплодную «войну с наркотиками» и легализовать марихуану.
В тот же день возглавляемый Геннадием Онищенко Роспотребнадзор признал кудрявую петрушку и зиру наркотическими растениями.
Все это может показаться забавным совпадением. Однако это не так. Между провалом антинаркотической политики и признанием петрушки наркотиком существует прямая связь. Наркотические качества петрушки неизбежно вытекают из того, что борьба с наркотиками уже многие годы не приносит никакого заметного результата. Конечно, то, что наркотиком оказалась именно петрушка, — в достаточной степени случайно. На ее месте мог оказаться каждый — например, укроп или редис. Закономерно тут то, что чем дольше будут существовать Роспотребнадзор и Госнаркоконтроль, тем больше будет расширяться список наркотических и опасных для здоровья веществ.
Все, наверное, слышали о законе Паркинсона. Но не все помнят, что это такое. Закон этот является ключевым для описанной выше закономерности, поэтому имеет смысл кратко его изложить. В 1955 журнал The Economist опубликовал статью Норткота Паркинсона, профессора истории в Университете Сингапура. В этой статье Паркинсон доказывал, что количество сотрудников любой бюрократической организации стабильно растет вне зависимости от того, есть ли у этих сотрудников достаточно работы. Проиллюстрировано это было на двух примерах.
Первый касался британского Адмиралтейства. С военного 1914-го до мирного 1928-го количество кораблей флота Ее Величества сократилось на 67,74%. Количество моряков сократилось на 31,5%. Зато количество чиновников Адмиралтейства за те же годы выросло на 78,45%. Вторым, еще более впечатляющим, примером стало Министерство колоний Великобритании. В 1935 году, когда Британская империя достигала, наверное, наибольших размеров в своей истории, в министерстве работало 372 сотрудника. А в 1954-м, когда от империи остались лишь жалкие осколки, — уже 1661 сотрудник, то есть в 4,5 раза больше.
Паркинсон вывел даже формулу роста количества бюрократов. Приводить ее здесь, наверное, не имеет смысла; достаточно сказать, что, согласно ей, количество сотрудников любой бюрократической организации стабильно растет как минимум на 5% в год независимо от любых внешних факторов — даже таких, как само наличие предмета их обязанностей. На основании этого закона и вышеприведенных примеров можно вроде бы сделать вывод, что для бюрократической организации совершенно неважно, есть ли ей чем заниматься. Однако, этот вывод будет неверным. Лучшим доказательством тому служит судьба британского Министерства колоний, все же расформированного к 1966 году, когда до британского правительства наконец дошло, что настоящих колоний у страны уже почти как 20 лет как нету.
Именно потому, что любую бюрократическую организацию теоретически могут расформировать (хотя на практике это очень непросто), бюрократы стремятся расширить свои полномочия до бесконечности. Особенно острым это желание становится тогда, когда общество начинает замечать, что бюрократы не справляются со своими текущими обязанностями.
По данным все той же комиссии ООН с 1998 по 2008 год потребление опиумсодержащих веществ в мире возросло на 35%, кокаина — на 27% и марихуаны — на 8,5%. Здравый смысл говорит, что если какие-то люди долгие годы борются с наркотиками и при этом потребление наркотиков растет, эти люди профнепригодны и им пора начать подыскивать себе другую работу.
Но бюрократическая логика диктует иное. Согласно этой логике, если организация не справляется со своей работой, круг ее полномочий должен быть расширен.
Почему? Сразу по двум причинам.
Во-первых, объявление наркотиками растений вроде петрушки и укропа позволяет чиновникам продемонстрировать, что они не бьют баклуши, как могло показаться широкой публике, а не спят ночами, выявляя все новые источники опасности. Нельзя же, действительно, прекращать борьбу, если даже безобидная вроде петрушка оказалась страшным наркотиком. Во-вторых, бюрократам ни в коем случае нельзя признавать, что они не могут справиться с проблемой из-за собственной некомпетентности или из-за того, что проблема в принципе неразрешима бюрократическими методами. Ведь если они это признают — их тут же уволят. Единственная возможная линия защиты — заявить, что проблему не получается решить из-за недостатка полномочий, и потребовать их расширения — от возможности запрещать огородные растения до введения уголовной ответственности за употребление марихуаны, как предлагает Грызлов.
Остановятся ли чиновники на петрушке? Вряд ли. Можно с немалой долей уверенности предположить, что даже запрет петрушки не поможет справиться с наркоманией, и она продолжит расти и дальше. Через несколько лет очередная группа политиков, ученых или общественных деятелей снова выступит с докладом о бесполезности и даже вредности войны с наркотиками: за последние полвека таких докладов было уже не меньше десятка, начиная с совместного доклада Американской ассоциации юристов и Американской медицинской ассоциации в 1961 году и заканчивая докладом председателя Совета по борьбе с употреблением наркотиков при правительстве Великобритании Дэвида Натта в 2009-м. После этого, следующего, доклада соответствующим органам опять придется развить бурную деятельность по отстаиванию собственных многомиллионных бюджетов. Так что и укропу с редисом, вероятно, в конечном итоге не удастся избежать попадания в запретный список.
Но представим себе на минуту, что эксперты ООН не правы и война с наркотиками, стоит лишь немного поднапрячься, закончится окончательной победой над вредоносным зельем. Что нужно выделить соответствующим организациям еще несколько миллиардов, увеличить численность специальных военизированных формирований, ввести уголовную ответственность за курение анаши — и гидра будет раздавлена. Возможно, в этом случае Роспотребнадзор оставит петрушку в покое? Ни в коем случае. Думать так могут только те, кто невнимательно изучил закон Паркинсона. Напомним: любая бюрократическая организация растет независимо от любых внешних факторов. Представим себе на минуту, что такая организация наконец-то справилась с возложенными на нее обязанностями и полностью искоренила проблему, для борьбы с которой была создана. Что из этого следует с точки зрения здравого смысла? Очевидно то, что необходимость в этой организации отпала и она может быть расформирована. Согласится ли бюрократическая организация с таким решением? Захотят ли ее работники и, главное, начальство, терять рабочие места, зарплаты и мигалки? Разумеется, нет. Что же им делать? Очевидно, придумывать новые проблемы, с которыми организация могла бы бороться. Лучшим примером такого поведения может служить недавняя новость из жизни Federal Food and Drug Administration (FDA) — американского аналога Роспотребнадзора.
22 мая спецназ FDA (да, у этой организации, как и у многих других вроде бы сугубо гражданских организаций в Америке, после 9/11 появился свой спецназ) провел героическую операции.
В ходе молниеносного штурма был обезврежен фермер Дэн Олгайер, который в течение многих лет преступно производил и продавал жителям Калифорнии непастеризованное молоко.
Непастеризованное молоко человечество пьет уже несколько тысяч лет. Оно свободно продается не только в «диком» СНГ, но и во многих странах Европы, например во Франции, Италии, Австрии, Швейцарии, Голландии, Чехии. Но не в США. Дело в том, что сырое молоко может вызывать страшную болезнь — бруцеллез. В Чехии, где сырое молоко продается свободно, бруцеллеза, правда, нет. Но в США этот недуг только за десять лет с 1999 по 2008 год унес целых две человеческих жизни. Да-да. От бруцеллеза в США погибло два человека за десять лет. Из 300 с лишним миллионов населения. Тем не менее, каждому очевидно, что источник этой заразы, сырое молоко, надо не просто запретить, — необходимо арестовывать его производителя с выездом штурмовой группы FDA. Несмотря на то, что в молоке, которое продавал Дэн Олгайер, никакой заразы никогда не находили.
FDA было создано в начале XX века для борьбы с эпидемиями кишечно-желудочных заболеваний, связанных с продажей некачественных продуктов, например червивого мяса. Цель давно достигнута, червивого мяса в Америке давно не продают. Серьезных кишечных эпидемий, требующих наличия организации со штатом почти в десять тысяч сотрудников и годовым бюджетом в два с лишним миллиарда долларов, в США не случалось уже несколько десятков лет. Но FDA до сих пор существует. И чтобы как-то оправдать свое существование, ищет новых врагов. Например, фермеров, продающих сырое молоко. Когда FDA справится и с молоком, она наверняка найдет другую, не менее зловредную заразу, чтобы с ней бороться. Да хоть ту же самую кудрявую петрушку.
Любые государственные комитеты, комиссии, агентства и министерства, раз будучи созданы, начинают бороться за жизнь, поглощая в этой борьбе все, что оказывается в зоне их досягаемости. Если существуют агентства по борьбе с марихуаной — или сырым молоком — они будут бороться с ними несмотря на любые доклады о бесполезности этой борьбы — потому что борются они на самом деле не «против», а «за». Не против конопли и молока, а за собственную жизнь. Эту борьбу, как ремонт в знаменитом тексте Жванецкого, нельзя закончить. Ее можно только прекратить — так, как англичане прекратили в 1966 году деятельность министерства колоний.
